Работы по восстановлению храмов, особенности установки и наладки колоколов

Автор: Чумаков В.С., Заслуженный строитель России, генеральный директор ЗАО Стройтехника.

Одним из видов деятельности ЗАО "Стройтехника", заводов, входящих в состав производственного объединения, неожиданно стала работа по строительству и восстановлению храмов, перевозка, монтаж и наладка храмовых колоколов. Причём отливка колоколов стала производиться на одном из бывших заводов "Стройтехника", располагающемся в городе Воронеже. Этот завод Минстроя СССР впоследствии был приватизирован и получил название "Вера", там и стали заниматься исключительно отливкой колоколов.

Все началось нечаянно, как бы само собой: еще в пору строительства самой большой в Европе Череповецкой доменной печи № 5. Наши строители жили в поселке на берегу реки Шексны, а остановка автобуса называлась "Рождество". Все мы за эти годы так и привыкли - после работы клич: "Едем в Рождество!". И никто из нас даже и не удосужился узнать, почему так называется остановка автобуса. Как оказалось, в печально известные годы нашей истории, здесь, недалеко был разрушен "Храм Рождества Христова" заложенный около ста лет тому назад. В местном краеведческом музее сохранились акварели, фотографии с его изображением, схемы, резной "тябловый" иконостас, множество старинных икон и прочих предметов. Храм этот был уникален, он стоял на огромных валунах, как было принято на севере, тем более на берегах рек, когда полая вода вымывала любые фундаменты строений...

Надо сказать, что в это время я уже был переведен министром из "Союзспецстроя" на должность Генерального директора ЗАО "Стройтехника", это уже не совсем строительство, а в основном работа с механическими заводами, а их у нас было в ту пору 12 заводов от Мурманска до Воронежа. Тем не менее, хотя я и побаивался совмещать работу по строительству храма с заводами, у меня уже в задумках, как притяжение, мысли раздваивались: дело то святое! Я, в это время, будучи "молодым" директором, решил собрать совет Директоров "Стройтехники" и чистосердечно изложил им эту ситуацию и свои мысли. К удивлению, директора наши, многие старше меня, изъявили согласие на строительство Храма, причем, на что я и не надеялся, чисто по-дружески помогали мне в этом нужном деле.

Построили мы этот незабываемый в моей жизни "первенец" к августу 1995 года. Красивый, ладный, притягательный, а колоколов нет! Я - в Воронеж, по старой памяти к бывшим нашим строителям. Думаю, помогут ли найти тропинку к фирме "Вера", ведь колокола были срочно, горько нужны. Помог мне наш бывший зам.министра, воронежец Сухомлинов, находящийся на родине в отпуске. Он и познакомил меня с самим мастером колокольного дела - Анисимовым Валерием Николаевичем, редким специалистом и замечательным человеком, без хвастовства, без оркестра, делающего своё святое дело. Собор уже существовал, но в Череповце еще не было звона колоколов. На дворе кончался октябрь, и многие жители, видя, что Храм может собирать паству, сетовали, что мы не развесим колокола к 5 ноября - "Дню города". Примечательно, что Храм наш расположен рядом с администрацией города, с ледовым хоккейным Дворцом, на большой городской площади со спуском к Шексне, за которой открывается панорама Нового города. И вот 30 октября 1995 года к нам прибыли в составе звонницы 9 колоколов, а из Петербурга к нам пришел на помощь Николай Завьялов, концертмейстер Питерского музыкального театра (как оказалось, его попросил сам Анисимов помочь нам в развеске и распределении тональности колоколов).

В итоге, в вечеру 5 ноября, на день города, вся моя семья с тремя сыновьями была приглашена на праздничный концерт в городской Дворец. Уже в сумерках, поднимаясь от Шексны и Храма, я спиной чувствовал как "колдуют" наши звонари, болел за них - успеют или не успеют? И вот в тишине, от реки послышался такой нежный серебряный звук самого малого "зазвонного" колокольца и сразу же в мгновенье обрушился канонический "Трезвон". Народ, собравшийся перед дворцом, радовался искренне. На лицах людей – я это видел сам - была благодать. Да и у меня в душе расплывался такой покой, которого я и не знал за собой. Это было, как на празднике Пасхи, тем более что настоятель Храма, отец Георгий (в мире Трубицын), изумительный человек, в порыве произнес мне "Христос Воскресе". И я тоже ответил ему "Воистину воскресе, батюшка!".

А через год (слухами земля полнится), меня пригласил построить в Саяногорске Свято-Троицкий Храм о. Серапион, незаурядный "божьей милостью" иеромонах - бескорыстный, волевой служитель церкви. В ту пору и наш народ претерпевал страшные времена гонения и скверны, когда и миряне и лица духовного сословия, почувствовав "свободу", дарованную президентом, пустились "во все тяжкие", сокрушая устои, как государства, так и Православной церкви. Одним из таких "святых" адептов явил себя некто Виссарион, призывавший всех неустойчивых верующих христиан на строительство "Города-Солнца" в Красноярской тайге. Многие наивные души, продав свои пожитки, дома, квартиры, ринулись под его милостивое благословение. Почти все из них были под властью его лжерелигии и добровольно позволили ограбить себя этому "апостолу", который впоследствии бросил десятки тысяч людей на голодное существование. Но нашелся в Саяногорске истинный герой, который не побоялся в одиночку выступить против самозванца Виссариона в открытом диспуте, записанном саяногорскими тележурналистами. В этом не легком диспуте отец Серапион одержал заслуженную победу над выскочкой Виссарионом, мнящим себя Пророком из Пророков. Это состязание Правды и лжи видели и слышали многие люди, которых Виссарион обворовывал, лишал крова и даже самой жизни. Теперь этот ужас на Красноярской земле старательно стирают из памяти людской губернаторы и их помощники. Но долго еще этот Содом будут помнить потомки ограбленных православных людей, которые еще не скоро придут в себя от иллюзий проходимца. И первым человеком, положившем конец мнимого божества, был самоотверженный мой товарищ, отец Серапион, с которым мы возвели Свято-Троицкий Храм в городе Саяногорске.

После этих событий, закончив последние штрихи отделочных работ на Свято-Троицком Храме, примерно в конце 1997 года, по просьбе Архиепископа Викентия (тогда еще Епископа) мы приступили к завершению строительства Собора в городе Абакане, столице Хакассии, так как в городе не было специалистов по устройству подкупольных барабанов, куполов и крестов.

Работы по завершению строительства Собора, к сожалению, осложнялись из-за отсутствия финансирования в Епархии Абакана, усугубленной сменой Епископа Викентия на Епископа Ионафана, прибывшего из Сахалина, человека резкого, самонадеянного и хитрого. Тем не менее, мы изготовили и смонтировали на нулевой отметке каркасы куполов, покрыли их пластинами из нитрида титана (производства наших товарищей фирмы "Морион" из закрытого уральского города "Трехгорный"), изготовили надкупольные кресты, расположили колокола и, дожидаясь монтажных тяжелых вертолетов, готовили "сети" для обвязки колокольных языков и другие мелкие работы. Впоследствии оказалось, что вертолеты не могут поднять купол из-за большого веса (наш каркас и обшивка главного купола весил 11 тонн) и нам пришлось демонтировать кресты, снимать обшивку и часть (через одного) купольных шпангоутов для того, чтобы мы могли смонтировать все существующими башенными кранами типа КБК Донского завода "Стройтехника". Эта вынужденная технология задержала сроки окончания монтажа куполов и вследствие этого на пять месяцев мы задержали развеску, установку обшивки куполов и насадку крестов. Получили же мы от заказчика причитающиеся деньги за окончательную работу только через полгода. А мой добрый знакомый отец Серапион, не смогший угодить новому Епископу, ныне подвизается в службе в Липецкой Епархии, настоятелем храма в селе Гнилуша.

И сегодня, хоть мы на заводах "Стройтехника" с каждым годом вырастая в показателях, выпускаем все новую и новую продукцию для Российских строителей, мне уже не хватает "колокольной" заботы. В связи с этим, когда ко мне обратились церковнослужители Саввино-Сторожевского монастыря (г. Звенигород) с просьбой о перевозке, перемещении и монтаже колокола массой 35 тонн, я с радостью отозвался.

Этот огромный колокол также был отлит моими воронежскими друзьями, и я, несмотря на основные работы в самой компании "Стройтехника", половину времени стал уделять ему. Предстояли следующие этапы работы: перевозка колокола на прицепе тяжеловозе (танковозе), перемещение его к месту монтажа, конструирование подъемной клети-лифта, элементов надвижки вглубь колокольни, элементов подвески колокола на конструкциях колокольни.

Вопросов было больше, чем ответов. Самое первое: главные монастырские врата оказались по ширине и по высоте малы, что не давало возможности "протянуть" колокол через них. Наш вариант так называемой "вычинки" нескольких кирпичей по ширине и высоте арки вызвал бурю протеста у музейных мудрецов. Отечественные краны не были способны по грузоподъемности и вылету стрелы "перебросить" колокол внутрь монастырской стены. Мне пришлось идти с поклоном к финской фирме "Рентакран". Цена за один подъем (30-35минут) - 6 тысяч долларов. Мы приостановили работы, пробуя найти другие фирмы, а пока разработали конструкцию лифтовой шахты и приемной кран-балки для "закатывания" колокола внутрь колокольни и "катальных ходов" по внутреннему двору обители.

Учитывая, что перепад отметок центральной аллеи от Святых врат до колокольни на 50 метров длины составил 1,8 метра, мы вынуждены были разработать ППР на этот случай: выложили железнодорожные шпальные клетки с переносными "башмаками" на случай "сползания" приемной плиты, на которую мы должны были укоренить колокол при перемещении его по откосной дороге. За этот период (5-6 дней), наш колокол находился на помосте снаружи обители. А потом произошли два события.

Первое: глава фирмы "Рентакран" господин Ристо Соммерберг в два раза сократил стоимость переброски колокола через монастырскую стену. Этот поступок воочию продемонстрировал настоящее содружество Христиан.

Мы оплатили эту сумму в течение двух часов и уже хотели перебрасывать колокол, как произошло второе событие: пришло известие, что в обитель вот-вот должен приехать наш президент (Путин В.В.) Пришлось нам перенести подъем на следующий день.

Президент приехал, осматривает всё: строительный кран установлен, машинист на месте, колокол на помосте, я рядом с колоколом. Он спрашивает меня: "Каково звучание?". Я говорю: "Как и было раньше: си-бемоль". Вижу, что он в сомнениях... Я даю команду крановщику: "Зацепи за корону", подняли колокол на полметра. Надо кому-то и чем-то ударить. Вокруг - охрана Президента - я им говорю: "Возьмите бревно, длиной метров пять". Взяли, идут: "Размахивайтесь и ударьте - сильно но коротко!" Ударили - звук глухой... "Какой же это си-бемоль?.." - говорит Путин. Я ему отвечаю: "Так это когда язык будет бить, а не бревно".

Пока мы говорим, я опять знак охранникам: "Ударьте еще, посильнее". - Внутри колокола гул... Я объясняю, что звук никак не выберется наружу - это реверберация, так как просвет снизу от помоста всего около 50 см. Он сомневается, а я говорю: "Владимир Владимирович, подставьте руку под обрез колокола", и сам показываю ладонью - а она отталкивается из-под колокола, как-будто там мощный ветер. Он посмотрел так с неверием, подставил ладонь и удивился: "Ого, какая сила!.." Ну, тут вся его свита вошла в мальчишеский азарт - все начали пробовать - но руки отталкивает, никто не может удержать. А колокол все гудит и гудит...

На следующий день мы не без труда (кран еле-еле установил на тележку колокол) начали вручную, рычажными 10-ти лебедками подтаскивать по рельсам, боясь, как бы не скатился помост на катках. Прошли за один час всего три метра. Потом осмелели, давайте тащить побыстрее. Я запретил это, так как уклон по мере продвижения колокола увеличивается. Решили загрузить два якоря КРАЗа-самосвальных, загруженных песком - это около 40 тонн. Они, как якоря, обезопасили колокол и себя, пошли побыстрее: в час уже 6 метров, 8 метров и этой скорости решили держаться. Но впереди крутой съезд резко налево, в сторону дома-музея, а там всего 5 метров и вот она, подъемная клеть. Конечно, монтажникам пришлось доворачивать тележку вручную, железнодорожными домкратами и рычажными лебедками. На следующий день уже не было помех вроде уклонов и разворотов. Колокол был водворен на нижний ярус лифта (клети).

Теперь главный механизм - ручные цепные подъёмные 15-тонные тали по четырем углам. Поднимать следует не спеша, без дергания цепи, соблюдать горизонтальность, следить за противостоящим монтажником и равносильно тянуть цепь вниз. Старший наблюдает за уровнем, чтобы не было ударов колокола по стойкам клети. Достаточно того, что если хотя бы один, самый сильный и тяжелый монтажник более других поднял свой угол помоста, неизбежно, хотя и медленно, помост качнется и ударит по стойке шахты. Опытные монтажники знают это и не допускают таких инцидентов. В нашем случае люди уставали за 10-12 микроподъемов с помощью цепи и не могут не допустить удары по стойкам, поэтому мы попросили командира танковой части, чья территория по соседству с монастырем, отрядить нам роту бойцов. Помощь пришла, но это были салаги-новобранцы (им бы лишь мускулами поиграть...) поэтому мне самому уже пришлось стоять внутри подъемной клети и строго следить и одергивать не в меру ретивых удальцов. Оказалось, однако, что юные помощники, в которых кровь кипит, сникают за 10 минут, и мне пришлось опять задействовать монтажников, а самому выдавать команды: и - раз, и - два, и тут же следить за горизонтом.

На следующее утро мы подняли колокол до проектной высоты, поставили поддон на салазки, втянули его в проём колокольни. Начался следующий этап – подъём и подвеска колокола с помощью подъемного оборудования - гидродомкратов, монтаж матичного бруса, растяжек, хомутов, подвесок языка колокола. Все эти работы проходили на балках, косынках, подкосах, распорках, обитых для борьбы с дребезжанием, сосновыми досками. Вслед за этим, по мере установки подвеса колокола все перечисленные детали, особенно хомуты, расклиниваются коваными стальными клиньями. Далее: демонтаж шахтной клети, шпальных клеток, оборудования, инструмента, приспособлений и т.д.

Колокол готов к звучанию, но: теперь главному звонарю необходимо "сродниться" с колоколом. Это один из заветов древних звонарей: тот, кто считает себя способным без подготовки стать под Колокол, рискует собой. Так при мне, по окончании всех видов работ пришли на колокольню игумен Монастыря отец Феоктист и жертвователь, благотворитель - Константин Ахапкин, хороший, добрый человек. Вся братия после молебна собралась внизу. По праву, первым должен ударить в Колокол Игумен-настоятель Обители, но жертвователь нижайше просил отца Феоктиста дать ему возможность сделать первый удар. Тот согласился. Все это происходило при мне. Язык колокола массой более тонны привязан толстым канатом, как в спортзале, длина каната в обе стороны, примерно, 5 метров (на случай, если бьют 2 звонаря, так как язык тяжелый). Константин Ахапкин стал раскачивать язык, но тот не поддаётся. Он вошел в раж, раскачал сильнее, но язык всё равно чуть-чуть не касался "пояса звонов" колокола. Он озлился еще более, язык, наконец, коснулся колокола. Звук возник, но Константину Ахапкину показалось мало, он ещё сильнее взял на себя канат, но забыл отпустить его, и вот эта тонна с лишним поволокла его за собой, он упал, а язык чудом не ударил его на обратном пути по голове. Отец Феоктист, видя что тот не получил сильной травмы, произнес имярек: "Это Господь спас тебя за Твою веру". Но колени и локти болели у него долго! Потом уже за языковой канат взялся сам о. Феоктист, и они вдвоем так раскачали язык, что звуки колокола были слышны на расстоянии около 10 километров.

Многие из присутствующих не поверили, однако же, очень пожилые звенигородцы не удивились, а рассказывали нам о том, что в прошлые десятилетия звон монастырского колокола доходил до границ старой Москвы, по пойме Москвы-реки: воды реки сохраняли божественное звучание до Первопрестольной Столицы.